В больнице Рудаков сказал: "Я домой"

Украина прощается с самым титулованным футбольным вратарем в своей истории. Легендарный Шнур – Евгений Рудаков – умер в среду в Киеве, не дожив 12 дней до своего 70-летия. Болельщики в шоке – в позапрошлый понедельник он, как всегда, подтянутый, был на подписании договора между "Динамо" и "Олимпийским". Ничего не говорило о приближающейся беде...

"На своем веку я не знал лучших голкиперов, чем он, – сказал нам его одноклубник по славному "Динамо"-75 Стефан Решко. – У нас депутаты любят говорить о патриотизме. Так вот Рудаков, в 61-м приехавший в Украину из Москвы, – самый великий украинец. На поле умирал за нашу страну, за Киев".

Кубок Кубков и Суперкубок в 75-м, "серебро" Евро-72, 7 чемпионств и 3 Кубка СССР, олимпийская "бронза"-72... Кроме него, из вратарей только двое признавались лучшим игроком союзного чемпионата – армеец Астаповский в 76-м и спартаковец Дасаев в 82-м. Имя Рудакова носит клуб украинских вратарей, отстоявших более 100 игр на ноль. Возглавляет его Шовковский – 305 "сухих" матчей, у Васильевича таких было 207...

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

"Он до последнего трудился тренером в академии "Динамо" и еще во вторник был на работе. После работы пошел домой. Ему стало плохо. Прихватило сердце, – рассказал нам Евгений Котельников, директор департамента футбола "Динамо". – Скорая забрала его в больницу. Там ему стало лучше. Он говорит: "Я домой". И дома под утро скончался. Может, этого и не произошло бы, останься он в больнице. Но он настоял, чтобы Валентина, его жена, забрала его домой".

Похоронят Рудакова в пятницу, на Байковом. Там же, в поминальном зале, в 11.00 состоится прощание с вратарем.

"Он отличался невероятным чутьем, отличным выбором позиции, – говорит Котельников. – Бьют в один угол —- он там, в другой – он там. И вроде не падает, не летит. А все ловит. Такое впечатление, что это нападающие – дураки: все время в него попадают. А на самом деле это он просто чувствовал, где ему надо оказаться. Мяч прямо прилипал к его рукам. Вратарь от Бога. Повезло нам, что он попал из Москвы на Украину, в николаевский "Судостроитель", и здесь его нашло "Динамо".

"Парень – добряк, – вспоминает Решко. – Любил шутить и принимал шутки в свой адрес. С Муней, Хмелем (Мунтяном и Хмельницким. – Авт.) они часто смеялись над историями, в которых побывали. Эти ребята называли его Шнуром – за рост (190 см) и худобу. Кто помоложе – я, Веремеев, Колотов – обращались: "Женя". Но в игре этот добряк был очень требовательным к полевым игрокам: он не стоял на воротах, а играл, руководя защитой. Это – большая разница. "Что даете бить!" – мог прикрикнуть. А если защитник задремал, мог и матом послать. Мне тоже доставалось – как-никак восемь лет на поле я был к нему ближе всех. На линии он хорошо стоял. А когда шел на выход, кричал – для нас это означало: прячься, убирай голову. Не убрал – все, сшибет. Однажды в такой ситуации Соснихин получил по спине. Знаете, когда вратарь выскакивает, то выставляет вперед колено. И он Соснихина в поясницу коленом ударил – недели две Вадим не играл".

"Когда пришел Лобановский и увеличились нагрузки, он участвовал во всем наравне со всеми: кросс – так кросс, тест Купера – так тест Купера, – продолжает Решко. – Хотя, казалось бы, вратарю не надо столько бегать в игре, как нам, полевым. Пощады себе не давал. Гагры, сборы, грязь, дождь... А он становится в середине поля – и до края поля по-вратарски прыгнул в падении – быстро встал, прыгнул – быстро встал... 50 метров в одну сторону, 50 – в другую. Мы смотрели на это – ну просто садистское отношение у него к себе было... А сила его была в стабильности. Если одну игру сыграть здорово, а две провалить – это не вратарь. А он был стабилен. Да, мог "поймать мыша", как мы говорим, – как-то между ног пропустил от московского "Динамо". Но такое случалось раз в год-два-три. Мне почему-то вспоминается 71-й. Мы, молодые, бежали не туда, куда надо, ошибались, а он выручал. Стали чемпионами. А его признали лучшим игроком СССР... Претензий по дисциплине к нему не было. Да, мог после игры отдохнуть по-своему, выкурить сигарету. Знал об этом и Лобановский. Но на это не обращали внимание. По крайней мере, это ему не мешало. А как он играл в бильярд! В "Динамо", наряду с Мунтяном, был одним из лучших. У нас были игры на вылет. Женька оставался очень долго за бильярдным столом, стоял – как в воротах! И шарик в лузы забивал великолепно. Так наш вратарь проявлял бомбардирские качества".

"В последнее время, встречая меня после матчей, всегда говорил: "О, здравствуй, товарищ полковник! Ты еще не генерал?" – "Нет, – говорю, – Женька, не генерал я, а уже пенсионер". – "Как?! А я так хотел видеть тебя генералом".