Лариса Латынина: "У меня осталось много близких в Украине"

— Лариса Семеновна, я удивился, когда узнал: вы готовились к первой своей Олимпиаде, будучи студенткой технического вуза.
— Поначалу мне это казалось вполне естественным и логичным. Я окончила школу с золотой медалью и любила математику, физику, другие точные науки. Потому поступила в Киевский политехнический институт на электротехнический факультет. Это случилось в 1953 году. В том же году я была зачислена в сборную СССР. Но по ходу обучения в вузе довольно скоро испытала трудности.

— Сложно было успевать делать чертежи, курсовые работы?
— Да, это было сложно, но я справлялась. Хотя порой приходилось и ночи не досыпать, и даже тренировки иногда пропускать. Но когда перед первой зимней сессией я вернулась из Парижа, где участвовала в соревнованиях, преподавательница химии — пожилая, но очень элегантная дама — строго спросила, почему я не сдавала зачет вместе со своей группой. Я ответила, что была на соревнованиях во Франции. И ответила даже с некоторой гордостью: я ведь свою страну там представляла.

— И это стало уважительной причиной?
— Нет, преподавательница очень надменно сказала буквально следующее: "Деточка, чтобы успешно учиться в политехническом институте, надо заниматься денно и нощно, а не кувыркаться на каких-то соревнованиях". Меня это очень обидело, потому что я привыкла быть в учебе среди лучших. Тем не менее первый курс в Политехническом институте я окончила. А на втором курсе вместе с Юрием Титовым (олимпийский чемпион 1956 года по гимнастике. — Ред.), который учился в том же вузе, но на другом факультете, мы начали искать выход из положения. К тому же не только учеба страдала, но и спорт. Когда возвращалась с соревнований, я, подчищая "хвосты" в институте, иногда вынуждена была тренировки пропускать. Тренер Александр Семенович Мишаков сказал: "Если ты поставила себе цель быть хорошим инженером, то продолжай учиться, а тренироваться переходи в академическую группу, где студенты занимаются 2—3 раза в неделю. Но если хочешь достичь чего-то в гимнастике, то лучше уйти из этого института". Я ушла в Институт физкультуры.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— По обстановке Олимпиада отличалась от других турниров?
— Да. Все спортсмены жили вместе, в одной олимпийской деревне. Впервые вместе с соперниками и представителями других видов спорта мы питались в одной большой столовой, где впервые узнали, что такое "шведский стол". Ходили в интернациональный клуб, несмотря на то, что наши тренеры косо на это смотрели. Но мы туда заглядывали только из любопытства.

— Что там происходило?
— Молодые люди танцевали на дискотеке, общались, обменивались значками, иногда — адресами. Брали автографы у знаменитостей. Правда, в плане общения я до того успела почувствовать аналогичную атмосферу на фестивале молодежи и студентов в Бухаресте в 1953 году, в рамках которого проводились и крупные спортивные турниры. Но по размаху, по степени значимости результатов Олимпиада важнее и фестивалей, и чемпионатов мира.

— По уровню комфорта и человеческим взаимоотношениям как бы вы сравнили три Олимпиады, в которых вы участвовали в качестве спортсменки?
— Наиболее уютно было, пожалуй, в Риме в 1960 году. Хотя и в Мельбурне также было очень удобно. В олимпийской деревне всех советских гимнасток поселили в отдельный домик, и мы жили там по одному графику, не мешая друг другу отдыхать. А самое неудобное жилье было в Токио, потому что всех спортсменов разместили в казарме.

— Как складывались у вас отношения с соперницами?
— С Тамарой Маниной, несмотря на наше острое соперничество, начавшееся с 1953 года, мы до сих пор поддерживаем близкую дружбу. Она живет в Санкт-Петербурге. Перезваниваемся постоянно. Из-за нее я стала теннисной болельщицей. Она страшно переживает за Роджера Федерера, и после его редких поражений я всегда ей звоню и выискиваю аргументы — как ее приободрить. А третья наша подруга — Лидия Калинина-Иванова, олимпийская чемпионка и жена капитана сборной СССР по футболу Валентина Иванова. Мы все трое дружим более 55 лет.

— А с иностранками?
— Не получалось дружбы. Нам ведь строго пресекали нечто подобное. Когда мы сами выступали, нам не разрешали им давать свои домашние адреса. По настоянию начальства мы оставляли им один и тот же адрес — Москва, Скатертный переулок, 4. Опытных иностранцев это уже забавляло. "Там у вас общежитие для спортсменов сборных СССР по разным видам спорта?" На самом деле это был адрес Всесоюзного спорткомитета.

— И все наши спортсмены так делали?
— Приходилось. Уже когда я была старшим тренером сборной СССР, в нашей команде была москвичка Люба Богданова. Она немного говорила по-английски и на матчевой встрече в США познакомилась с американской соперницей, обменялась с ней адресами. Начали они переписываться. И вот мы перед очередным выездом за рубеж подали списки. На Любу документы не оформили, и я пошла выяснять — в чем дело. А мне чиновники так и сказали: Богданова — невыездная, так как состоит в переписке с американкой. Так потом она ни разу и не выступила на официальных соревнованиях.

— Вы тогда очень долго ехали из Мельбурна в Москву. За это время в весе не прибавили? Ведь этот фактор болезненный для гимнасток.
— Да, мы три недели шли на теплоходе во Владивосток, потом еще восемь дней ехали на поезде в Москву. Некоторые девочки в нашей команде за это время действительно округлились, что крайне нежелательно. Но для меня это никогда не составляло проблемы. Я всегда мало ела, хотя специально такой задачи перед собой не ставила. И те продукты, от которых поправляются — масло, сладости, картошку, мороженое, — я не любила. Девчонки даже надо мной постоянно смеялись: режимщица. На самом деле никакой силы воли в этом плане мне не приходилось проявлять. Может быть, это происходило как-то на подсознательном уровне? Потому что когда я закончила выступать, все эти калорийные продукты полюбила.

— А насчет музыки — у вас было разграничение: музыка для работы и музыка для души?
— "Рабочая" музыка для вольных упражнений у нас имела жесткие рамки по ритму, по размеру, по жанру. Мы ведь в наше время работали только под "живой" аккомпанемент рояля. И я считаю, в этом плане нам повезло. Как гимнасту, так и вокалисту в какой-то мере пианист может помочь "вытянуть" номер. При необходимости изменить темп, вложить свою душу в музыку, акцентировать отдельные моменты. А записанный аккомпанемент тебя ставит в жесткие рамки.

— А репертуар в связи с местом будущих соревнований вы учитывали?
— Гимнастки иногда специально подбирали что-то ярко выраженное, узнаваемое зрителями. Вот у Лиды Ивановой специально к Римской Олимпиаде в 1960 году была подготовлена программа под популярную еще в те времена, да и сейчас итальянскую мелодию "Volare" (эта песня "Nel blu dipinto di blu", с которой Доменико Модуньо стал лауреатом "Сан-Ремо" и "Евровидения" в 1958 г., до сих пор очень популярна. — Ред.). Да, вкусы публики довольно часто учитывались, особенно на Олимпиаде. А вот перед Токио специфические японские мелодии мы не смогли подогнать под необходимые рамки гимнастического аккомпанемента.

— Лариса Семеновна, вы знакомы с пловцом Майклом Фелпсом, который сейчас покушается на ваш рекорд по числу завоеванных олимпийских медалей?
— Меня вместе с супругом в марте нынешнего года пригласили в Нью-Йорк, где состоялась большая фотосессия. Мне точно не раскрыли все подробности — за чей счет, с какой целью. Я так поняла: итоги этой фотосессии будут опубликованы в канун лондонской Олимпиады. А может быть, они уже были опубликованы. Нас фотографировала известная специалистка фото — очень высокая женщина, не помню, как ее фамилия. Она работает в основном для журнала Vogue .

— О чем вы беседовали?
— Мы были достаточно откровенны. Майкл признавался мне, что уже жутко устал от плавания, однообразие работы в бассейне ему надоело. Однажды он уже бросал большой спорт. И теперь он на 100% уверен, что после Лондона-2012 не вернется в бассейн никогда. Общаясь с ним, я ему подарила одну из наград своей коллекции. Матч СССР—США тогда проходил в Москве, и советские мастера сделали очень оригинальные медали, расписанные эмалью. Между двумя флагами — советским и американским — изображена гимнастка на бревне. Я ему подарила эту медаль с комментарием: "Я в очередной раз убедилась, что спортсмены при любых политических режимах общаются с коллегами как с близкими по духу людьми". Майкл с этим полностью согласился.

— Насколько ревностно вы будете следить за его выступлениями в олимпийском бассейне? Опасаетесь, что он превысит ваш рекорд по числу олимпийских медалей?
— Я уверена, что это ему удастся. Во-первых, ему предстоит участие в одном или двух эстафетных заплывах, а в этом виде программы американцам благодаря их великолепной школе вообще нет равных в мире. Кроме того, и сильнейший российский специалист баттерфляя Евгений Коротышкин недавно откровенно признался, что в его стиле сейчас Фелпс явно сильнейший. "Есть Фелпс, и есть все остальные". Так что и я не переживаю о том, чего предотвратить невозможно. Фелпсу, чтобы догнать меня, осталось завоевать всего лишь три медали. Это ему под силу, несмотря на то, что и ему в американской команде на пятки наступают. Вместе с тем, разве я имею право желать неудачи такому прекрасному человеку, каким Фелпс мне показался? Он очень вежливый, доброжелательный, при этом с большим чувством юмора. Глядя на таких феноменов, как Фелпс или Усейн Болт, чувствуешь гордость за все человечество — они отодвигают вдаль пределы наших возможностей. Я могу за них только радоваться и ими восхищаться. Единственное, что мне обидно: мой рекорд уйдет в другую страну. Но — одарил Господь Бог человека. И что тут поделаешь?!

Я сама подробную статистику не веду. Но ко мне недавно приезжала на интервью журналистка из французского издания "Экип", и она сказала: индивидуальных спортивных медалей больше у меня — у меня их 14, а у Фелпса 7 или 8.

— А как вы бы сравнили весомость олимпийской медали в гимнастике или плавании?
— Их никак нельзя сравнивать хотя бы потому, что у нас субъективный вид спорта: многое зависит от симпатии судей. От того , какие им накануне соревнований даются указания: судить строже или помягче. Были олимпиады, когда золотые медали доставались с оценкой 9,5. А было, когда румынка Надя Команечи и наша Нелли Ким получали по 10,0. Хотя при желании судья даже в идеальном исполнении может найти ошибку и аргументировать свое решение снизить хотя бы 0,1 балла. Например, судье показалось, что в определенный момент рука гимнаста была отведена не под тем углом, как ему хотелось бы. Плавание в этом плане ближе к легкой атлетике, особенно к спринтерскому бегу — в этих двух видах спорта хотя бы какое-то сравнение можно провести.

— Практика показывает, что у пловцов больше возможности завоевать громадное количество медалей.
— Это так. Но, с другой стороны, если Господь Бог так щедро одарил того же Усейна Болта, то что ему мешало постараться, кроме в спринте на 100, 200 и 4х100 метров, себя показать еще с беге на 400 метров (плюс эстафета 4х400) плюс прыжки в длину и тройным. Вот и посчитайте — сколько медалей он, рассуждая теоретически, мог бы выиграть на одной олимпиаде. Шесть! И еще, опять же теоретически, мог бы попробовать себя в барьерах. Это чрезвычайно трудно, но реально. Ведь и в гимнастике — по участию в движении групп мышц — упражнения на брусьях так же далеки от прыжка через коня, как у легкоатлетов барьерный бег далек от прыжка в длину. То есть гимнасты выполняют в разных дисциплинах абсолютно разные вещи.

— У вас остались родственники в Украине?
— Родственников нет. Но осталось много близких людей. До недавнего времени в Херсон я часто приезжала, — пока был жив мой тренер Сотниченко Михаил Афанасьевич. Ему Господь Бог отмерял прилично пожить. На его 90-летие мы к нему с мужем приезжали на юбилей. И скончался он в возрасте 92 лет. С киевским моим тренером Мишаковым Александром Семеновичем у него дома мы отпраздновали его 80-летие, и через три месяца он умер. В Киеве живет моя близкая подруга Рита Коновалова, абсолютная чемпионка СССР 1953 года, мы с ней часто перезваниваемся, а порой и приезжаем друг к другу. Ушли из жизни Боря Шахлин и Полина Астахова. В прошлом году мы в Киеве были на кладбище, посетили их могилы, помянули также и Мишакова. С украинской Федерацией гимнастики, с Олимпийским комитетом у меня до сих пор хороший контакт. В октябре федерация будет отмечать 100-летие Мишакова, они прислали мне приглашение, и я обязательно туда поеду.

— Насколько пристально вы следите за украинскими спортсменами?
— Не только за гимнастикой, но и всеми видами спорта, где украинцы выступают. Ведь это — моя родина. Зимой очень радовалась за биатлонисток сестер Семиренко. А на днях меня порадовали легкоатлеты — копьеметатель Александр Пятница и прыгунья тройным Ольга Саладуха. Такие результаты накануне Олимпиады — это здорово! А что касается гимнастики, то на соревнованиях они редко выступают. Я подразумеваю: помимо официальных чемпионатов мира и Европы и Олимпиад, есть еще этапы Кубка мира, где украинцы, как и россияне, участвуют нечасто. Я считаю: это не на пользу развития гимнастике как виду спорта, да и во вред самим гимнастам и гимнасткам. Чем чаще выступаешь на мировом уровне, тем больше опыта приобретаешь. Тем больше и судьи, а также зрители к тебе проявляют внимания и уважения. Этапы Кубка мира проходят чуть ли не каждый месяц.

— Какие-то особенности украинской школы вы можете выделить?
— Я в свое время очень радовалась успехам Лилии Подкопаевой. И у меня с ней сохранились очень хорошие, дружеские отношения до сих пор. Мы часто перезваниваемся. Поздравляем друг друга с днем рождения и другими событиями. Когда я открывала школу гимнастики своего имени в Обнинске, то меня очень порадовал приезд Лили. Это — большой подарок был для меня. Но сейчас такой величины, как Подкопаева, в украинской гимнастике, к сожалению, пока не вижу. Мне нравятся прекрасные, оригинальные наработки ваших девочек в упражнениях на брусьях. Иногда они показывают отличные комбинации на бревне, но часто бывает, что падают и срывают выступления и расстраивают меня. Гимнастика — такой вид спорта, что перед Олимпиадой трудно угадать: кто сейчас выйдет и всю свою программу безошибочно исполнит. А программы у всех сейчас неимоверно сложные.

— А в России и других странах кого бы вы сейчас выделили?
— Кроме уже достигших больших успехов на чемпионатах мира Алии Мустафиной и Виктории Комовой, я выделила бы также 16-летнюю Анастасию Гришину. Она мне нравится по всем параметрам. И внешне очень привлекательна, женственна, красиво двигается. В ее репертуаре прекрасные комбинации. Теперь остается пожелать ей выполнить все, что она умеет и как она умеет. Что бы нигде не поджидала неприятная неожиданность. Хотя меня удивило: почему на последнем чемпионате России она не выступала? Или освободили от отбора заранее, или травма у нее была?

— Тем не менее, в Лондон она едет. В списках есть.
— Надеюсь, там она будет в наилучшей форме. Что очень важно в нынешней гимнастике — избежать травм, или минимизировать их. Ведь повреждения случаются не только и даже не столько от тяжелых падений при исполнении опасных элементов, но и от элементарной перегрузки на тренировках. С другой стороны: для достижения успеха и рисковать надо, и тяжело пахать тоже надо.

АВТОР НЕПОБИТОГО РЕКОРДА

Имя: Лариса Латынина
Ро­дил­ась: 27.12.1934 в Херсоне (Ук­ра­ина)
Карьера: 9-5-4 медалей на ОИ с 1956-1964

Лариса Семеновна мечтала стать балериной, но желание не осуществилось, ведь отец был на фронте, а мать работала уборщицей. Гимнастикой начала заниматься в 12 лет. Уже в 1954 году она стала чемпионкой СССР и была зачислена в сборную страны по гимнастике. В 1956 году поехала на свои первые Игры и сразу взяла 4 золота, серебро и бронзу. На ОИ-1960 ей покорилось 3 золота, 2 серебра и бронза, а в 1964 —2-2-2. Ее рекорд — 18 медалей ОИ — все еще не побит.