Андрей Дериземля: "Услышав нашу зарплату, европейцы спрашивают: "Это – в день?"

Пятое место Андрея Дериземли в спринте оказалось лучшим результатом среди всех украинцев в Ванкувере-2010. Наш биатлонист рассказал Сегодня|Спорт, в чем мы отстаем от передовых стран

— Андрей, в Ванкувере ты совсем чуть-чуть недотянул до медали...
— Функционально я был готов почти идеально. Молился, чтобы скорее был старт. И чтобы не прошла эта форма. Редко когда на такие важные старты выходишь на пик формы, случается это, как правило, то чуть раньше, то чуть позже. Был готов, но вот стрельба...

— Может, перегорел?
— Нет, я не думаю, что это психология, о которой все говорят. Для меня это уже четвертая Олимпиада, и ни о каком волнении не может идти речь. Может, все-таки причина кроется в новом прикладе моей винтовки. У меня прошлой весной старый рассохся, треснул и стал разваливаться. Я заказал в Чехии новую ложу. В начале зимы вроде все стало на свои места, но затем вновь начал ощущать какое-то неудобство. Может, повлияло еще и то, что высота установок с мишенями была немного выше стандартной. Организаторы ожидали, что будет больше снега, и уровень мишеней получился немного невыдержанным.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— Накануне Олимпиады вас не накручивали?
— Нет, такого не было. Нас собирал президент федерации Владимир Брынзак и сказал: "Просто делайте свою работу!"

— Твое пятое место все равно стало лучшим результатом украинцев на Олимпиаде. Разговоров о том, что хоть как-то поощрят, не ведется?
— До Олимпиады говорили так, шутя, дескать, даже если кто будет четвертым или пятым, мы все сделаем. Я знаю, что во многих странах, в том же Казахстане, например, приличное вознаграждение выплачивается за все зачетные места — по шестое включительно. Но мне пока никто ничего не говорил.

— Впечатления от Олимпиады в целом?
— Организация получше, чем в Солт-Лейк-Сити и Турине, но все равно не дотягивает до уровня Нагано. В Японии в 1998 году все было просто идеально.

— Если через десять лет тебя попросят вспомнить Игры в Ванкувере, какой эпизод всплывет в памяти?
— Наверное, все-таки разочарование от результата в спринте, когда ты понимаешь, что медаль от тебя ушла всего из-за одного неточного выстрела.

— Если сравнить нас с командами тех стран, которые задают тон в биатлоне — Норвегией, Россией, Германией, — чего нам не хватает?
— Тренируемся мы так же, как они, и даже больше. В начале сезона во время первых контрольных стартов мы бежим с ними на одном уровне. Но наши бюджеты просто несопоставимы, а потому мы уступаем во всем. Когда Бьорндален подбирает себе лыжи, ему для тестирования предоставляют порядка 300 пар, а нам предлагают выбирать из 6—8 пар. А лыжи ведь очень разные по качеству. Бывает, что у одного и того же производителя в одной и той же партии на сто пар попадается две пары, которые чуть-чуть, но лучше остальных. Но это надо только пробовать, тестировать. А какая у них техническая аппаратура! Помню, лет пять назад мы с норвежцами вместе летели на соревнования в Ханты-Мансийск. Так они задекларировали разного оборудования и аппаратуры на 300 тысяч евро. А у нас в команде был тогда один ноутбук, который работал через раз. Ну разве это не показатель?

— И тренерская база у них наверняка помощнее?
— Разумеется. Причем работают не только норвежцы, но и иностранцы. Взять того же француза Рафаэля Пуарэ.

— А у нас возможно появление иностранных тренеров?
— При соответствующем финансировании — почему нет? Ведь у нас тренеров высокого уровня не так уж и много.

— И какова цена вопроса?
— Российские тренеры готовы работать за 3—5 тысяч долларов в месяц, норвежцы обходятся до 10 тысяч. Для нашей федерации это большие деньги. Проблемы возникают и из-за меньших сумм. Вот, скажем, новые приклады нам обещали оплатить, но в итоге все пришлось делать самим. Я за свой приклад заплатил в Чехии 520 евро. Лыжи иногда тоже сам себе покупаю. На сборы деньги выделяются, а на такое... А тем, кто только начинает заниматься, не хватает самого основного — лыж, ботинок. И все равно желающих заниматься — много. Проблема в другом.

Все базы, которые у нас есть, — это еще наследство советских времен. За годы независимости ничего нового не построено, наоборот, все ломается и закрывается. В Прилуках какая большая база была, сколько оттуда лыжников и биатлонистов вышло. И что? Закрыта. Да и те, что остались, не имеют необходимого. Вот я сейчас приехал на базу в Чернигов. Снега много, но закатать нормальную трассу — нечем. Для этого используют снегоходы "Ратрак", которые могут не только уминать снег, но и снимать ледяной наст. А здесь в наличии только маленькие узкоколейные "Бураны". Они нормальную лыжню не пробивают, а по льду просто скользят. Вот и выходит, что снега по колено, ребята купили все необходимое, а кататься все равно не могут.

— Какие у вас в сборной зарплаты?
— Это тоже больная тема. Хотя это, конечно, дело добровольное, никто никого не держит. Но все же все хотят нормально жить. У нас в сборной зарплата сейчас около 300 евро. Европейцы, когда слышат такую сумму, переспрашивают: "Это — в день или в неделю?". У норвежцев, для сравнения, зарплаты начинаются от 10 тысяч евро, плюс у каждого есть спонсорские контракты. Ну а чтобы не ходить далеко — у россиян, с которыми мы постоянно общаемся, зарплаты начинаются от 1500 долларов. Словом, я всегда говорю, что если другие команды побеждают благодаря чему-то, то мы, наоборот, — вопреки.

— Как относишься к разговорам о том, что нам нужно развивать не все виды спорта, а вложиться в три-четыре, в которых у нас традиции и которые перспективны в плане медалей?
— Ну не знаю. У нас ведь традиции были в разных видах спорта — и в хоккее, и в фигурном катании, и в прыжках с трамплина. Зарубить на корню что-то очень просто — достаточно пару сезонов не профинансировать, и все. Но возродить потом будет почти невозможно. Нет, надо менять всю систему подготовки.

— Андрей, а на Олимпиаду в Сочи намерен поехать?
— Буду думать. Желание такое есть. Хотя после Ванкувера — полное опустошение и неприятный осадок на душе. Сколько сил, сколько здоровья было потрачено... Сейчас отбегаю три ближайшие этапа Кубка мира, а там — посмотрим.

БОРЬБА С РОКОВЫМ №27

Имя: Андрей Дериземля
Ро­дил­ся: 18 августа 1977 года в Жовтневом (Сумская обл.)

Андрей — единственный в мужском биатлоне Украины, кто выигрывал медаль на чемпионате мира: "бронзу" в спринте в Антерсельве-2007. Есть у лидера нашей мужской сборной и победа на этапе Кубка мира и еще пять подиумов КМ.

В Нагано-98 был знаменосцем Украины на параде открытия. Однако выше 27 места в личных гонках за три предыдущие Олимпиады не поднимался. А вот в Ванкувере — ниже 27-го не опускался: спринт — №5, персьют — №26, индивид. — №27, масс-старт — №26.