Чемпион мира по версии WBO в полулегком весе Василий Ломаченко рассказал о спарринге с Беринчиком, крепком Расселе, едином поясе и об американском боксе.
— Какую роль сыграли спарринги с Денисом Беринчиком, которые вы проводили в Новгород-Днестровске?
— Денис был моим первым спарринг-партнером в подготовке к моему третьему бою. Денис боксирует в стойке правши, но ради меня он стал в стойку левши, так как Рассел — левша. Первые спарринги, которые мы проводили были достаточно жесткими. Он, конечно, должен был справиться с задачей скопировать Рассела, но у него это не очень получалось и боксировал он как Денис Беринчик.
— Рассел очень быстрый парень, у него быстрые руки. Появилось ли у вас ощущение, что эти удары были слабыми, и не могли вас нокаутировать, и когда?
— Ощущение, что Рассел не сможет меня нокаутировать, появилось у меня перед боем. В любом спорте, где сталкиваются противники все знают, что соперник делает то, что ему позволяют делать. Вот и Рассел. Вся его скорость была с противниками, которые давали ему ее показывать. Я не тот оппонент, которые были у него — 24 человека. Я знал, что вся его скорость со мной не пройдет.
— Были моменты, когда можно было закончить бой досрочно...
— У меня все друзья, знакомые, которых встречаю в городе, спрашивают: "Почему? Ты же мог это сделать". Если бы я мог это сделать, я бы это сделал. Я знаю, что такое профессиональный бокс. Люди в Америке любят драку — чтобы голова с плеч слетала. Все любят нокауты, кровь, мясо. С помощью этого и завоевывается публика. Я пытался это сделать. Но либо он слишком хорош, либо я что-то делал не так. Вчера пересматривал много нарезок с боя и думал: "Блин, как он держал все это?". На самом деле я в живот бью очень больно. У нас с отцом есть отработка — он одевает специальный жилет и я бью его в живот. А он говорит: "Слушай, мне через жилет было больно. Я не знаю как он держал удары". Рассел — очень крепкий орешек.
— Осенью может быть мини-турнир чемпионов с Градовичем, Уолтерсом, Донэром. Как ты на это смотришь?
— Было интересно. Но мое мнение по поводу профессионального бокса и всех этих поясов — нужно создать один пояс чемпиона. Как на ОИ, на ЧМ приезжают 60–70 боксеров, взвешиваются и у них проходит турнир. Я понимаю, что в профессиональном боксе такое сделать нельзя, потому что большая нагрузка из-за 12 раундовых боев. Но можно растянуть этот турнир на год–полтора. Было бы интересно. А так я сейчас звучу как чемпион мира, но я себя таким не считаю. Я выиграл у одного боксера, который до этого не боксировал ни с кем из топов. Чемпион мира — это когда все версии объединились, сделали один пояс и ты его выиграл. Тогда ты можешь считать себя лучшим.
— Сейчас отдых, реабилитация. А что дальше, с кем бы хотелось боксировать?
— Мне нет разницы с кем боксировать. Здесь мало, что зависит от меня. Единственное, что у меня спрашивают — будешь боксировать, или нет. Но они знают, что у меня ответа нет — нет. Прочитал, что Гамбоа вроде как вызывает меня на поединок. Не вопрос. Если он опустится в 57 кг, то мне было бы интересно с ним боксировать. Ну и конечно, с Ригондо. Но вряд ли он будет подыматься в 57, а я сто процентов не буду опускаться.
— После боя с Салидо многие писали о реванше. Были ли такие предложения?
— Я предлагал сразу после боя ему матч-реванш, но он не захотел. Не потому, что испугался — он просто перешел в другую весовую категорию. Если я выше поднимусь, то такой матч вполне возможен.
— Возможен ли в будущем бой с Градовичем?
— Я хотел бы этого боя. Если ты будешь боксировать с малоизвестными боксерами — это будет не интересно. Я не из такой лиги. Мне за карьеру максимально хотелось бы боксировать с топами.
— Как сейчас устраивается твоя работа, с учетом того, что большинство боев проходят в Америке?
— Я тренируюсь дома, в Белгород-Днестровском, а за полтора месяца еду в Америку и провожу спарринг-сессии.
— Как относитесь к хамству со стороны противника перед боем?
— У каждого свой имидж — кто-то много разговаривает, но мало показывает в ринге, а кто-то наоборот. Мэнни Пакьяо сказал золотые слова: "Если ты будешь себя возвышать — тебя опустят в ринге. Если будешь скромным — тебя самого возвысят". Нужно как можно меньше разговаривать, а больше делать и показывать. Как у нас говорят: "На язык ты Лев Толстой, а на деле мужик простой".
- В Америке вас уже узнают?
- В супермаркете шли, а один парень подошел ко мне. Говорит: "О, я видел тебя в первом бою". Не могу сказать, что такое часто происходит, но пару раз было.
- Как вообще поддержка в США?
- В Америке люди разбираются в боксе. Даже если ты боксируешь с их соотечественником, то хоть поначалу поддерживать будут его, но если в ринге ты лучше, то дальше уже будут за тебя.
- Когда следующий бой?
- В этом году готовлюсь еще к одному поединку. Скорее всего, это будет в конце октября начале ноября.
- Есть ли в Америке, что-то от советской школы бокса?
- Я там тренируюсь в зале, где занимаются ребята сами для себя. Это после боя с Салидо у них уже появилась реклама и пошло много народа. Теперь там даже один профессиональный боксер занимается. А так не было никого. Поэтому я не сталкивался с американской школой бокса.
- Что ты чувствовал после поражения, что тебя мотивировало?
- Мотивация у меня одна – я не люблю проигрывать. Если я проиграл, то нужно сделать все, чтобы в следующий раз выиграть. Как говорил Майк Тайсон: "Когда ты выигрываешь, друзья узнают кто ты. Когда проигрываешь – узнаешь, кто твои друзья". Я не могу сказать, что это был прямо такой случай. Но если раньше встречало много людей, когда я возвращался, тепло приветствовали, то сейчас таких было намного меньше. После поражения прилетел в Украину, а никто не встречает. Вообще никто. Хотя и сейчас никто не встречал (смеется).
- Будете ли подниматься в весе и когда?
- Подниматься буду, но не могу сказать когда.
- В карьере ты получил рекордный гонорар, куда планируешь потратить деньги?
- У меня была озвучена сумма гонорара чуть больше 600 тысяч. И тут мне чек дают, а там 370 тысяч. Это точно мой чек? Там очень большие налоги. К тому же нужно заплатить тренеру, менеджеру, персоналу. И остается у тебя не так уж и много. Но на мороженное хватило. И не одно – по горло.
- Что ты бы хотел изменить в бою с Салидо, зная как он завершился?
- Наверное, я просто не взял бы бой. Но тогда у меня не было бы шанса сразиться за титул. Вот многие пишут: "Вот, он офигел. Попросил и ему дали второй шанс". Объясняю – у меня был один шанс. Я боксировал с Салидо, он потерял титул на весах. Мне сказали, что если я выиграю – титул мой, если проигрываю – становлюсь официальным претендентом на этот пояс. Если бы отказался, то вряд ли получил бы шанс боксировать за титул во втором бою.
- Сейчас в твоей семье подрастает маленький Анатолий. Надевал на него уже перчатки, хочешь, чтобы он повторил твой путь?
- Я не знаю, таких поколений, где бы отец и сын были большими чемпионами. На это я особых надежд не возлагаю. Я хочу, чтобы просто мои дети были здоровыми, слушались папу, вели здоровый образ жизни и были хорошими, порядочными людьми. Чтобы мне стыдно за них не было. А спорт – это такое. Что он сам выберет, туда я его и направлю.
- Как у вас дела с английским?
- Учу, хотя он мне и сложно дается. С утра приходишь после тренировки, хочешь поесть и поспать, а вечером опять на тренировку. И это в лучшем случае, если тренировки две. Но я три раза в неделю хожу на уроки с преподавателем.