Сергей Никифоров занял третье место на чемпионате Европы 2018 года. Фото Getty
Бронзовый призер чемпионата Европы 2018 года, 24-летний украинский прыгун в длину Сергей Никифоров рассказал "Сегодня" о том, почему не спал в Берлине до трех ночи, об идеальной технике Лукашевича и многом другом.
— Сергей, свыклись с новым титулом? Какие ощущения, когда эмоции немного улеглись?
— В целом сильно рад. Но после соревнований пересматривали результаты, было неизвестно, кто куда прыгнул, поэтому долгое время пребывал в нервном напряжении. Так что и в секторе не было покоя, и после того, как его покинул. Пока ехал в автобусе, уже и не рад был. До трех часов ночи не спал, пока принимали решение. Переживал, пока не глянул, что я таки третий, все нормально.
— Из-за чего вообще начались проблемы с замерами? Как поняли, что прыжки замеряются неточно?
— Понял после попытки на 8,13 м. Линия стояла как раз на 8,13, я залетел дальше нее, но результат поставили 8,13 м. Подумал: что-то здесь не то. Был доволен, что шел на первой позиции, но сомневался в результате — не может быть 8,13. Но соревнования продолжались. Вроде бы я нормально выступаю, все хорошо, третий, рад, бегаю с флагом по сектору. А потом захожу к корреспондентам, и мне говорят, мол, ты знаешь, что можешь остаться без медали, твоя награда под угрозой. Я — как? А оказалось, что большинство попыток были неправильно замерены (пять стран подали протесты. — Авт.), там шведу что-то не то мерили. И тогда я тоже вспомнил, что с моим прыжком на 8,13 тоже было что-то не так. Я разочаровался, ведь это все-таки чемпионат Европы, большой старт, и подобного быть не должно. Тем более немцы славятся своей аккуратностью и честностью. Потом оказалось, что это глючило машину, которая замеряет.
— Не было мыслей тоже подать протест?
— Я не успел сделать этого вовремя, так как не знал, что по правилам спортсмен может подать жалобу на свою попытку. Привык, что судьи все меряют честно, а с таким в жизни не сталкивался. Но эта ошибка послужит мне хорошим опытом для дальнейших соревнований.
— В вашем виде нужно быть очень внимательным, ведь каждый сантиметр на счету.
— Да. В прошлом году на чемпионате Европы в Белграде (в помещении. — Авт.) у меня была такая ситуация, что я стал третьим с результатом 8,07 м, а первое и второе место — 8,08! Вы представляете себе: если бы добавить мне всего 1 см — уже был бы чемпионом Европы! То есть сантиметры всегда важны.
— Говорили, что во время ЧЕ в Берлине, когда шли дожди, было проблематично добраться со стадиона в гостиницу. Вы не попадали ни в какие передряги?
— У нас дождь начался перед финалом. Мы успели спрятаться. Но он резко закончился, и начали разминаться.
— Вас не смущают такие паузы — ты уже настроился, но нужно ждать?
— Нет. Но я вам расскажу такой момент относительно прыгунов: им нельзя давать много времени между попытками, потому что когда ты завелся, то уже не можешь назад себя успокоить. Ты уже завелся и идешь к попытке. А тут бывает, рядом бегут и поднимают красный флаг — нельзя прыгать, и ты стоишь и ждешь. Мы все на "Европе" были красные, переживали. Видел — все начали заводиться. Грек стоял краснел, искал себя, не мог найти. Но вот выискался и на 8,25 улетел (Милтиадис Тентоглу, чемпион Европы-2018. — Авт.).
— Как относитесь к объединению чемпионатов Европы?
— Мне бы этого хотелось. Это было бы фестивально, и все рядышком.
— У вас зачастую больше сложностей в квалификации, а не в финале — не смогли пройти отбор в прошлом году на дебютном для себя чемпионате мира и на "Европе" в Берлине показали нужный результат только с третьей попытки. С чем это связано?
— Понимаете, это не та квалификация, что на чемпионате Украины, где ты привык быть лидером, и квалификация не имеет значения в большинстве случаев. Главное — попасть в топ-12. На Европе не так легко рассчитать, как ты можешь попасть в финал, там нужно стараться, чтобы и фарт был, и как следует попасть на планку, чтобы все вышло, потому что ты готов идеально. Так себе ты думаешь. Бывает, в квалификации так зарядишься, что и финал отдыхает. Для меня это очень напряжно. Это самая сложная планка, через которую нужно перескочить.
— Есть спортсмены, которые могут собрать волю в кулак и выполнить последнюю попытку лучше остальных. Как пример, Марина Бех, в последней попытке в Берлине прыгнувшая на "серебро". А как вы, есть свои методы настроя?
— Конечно, есть. Быть спокойным, не распыляться, не заводиться, удерживать в голове прыжок и не терять рассудок. А завожу себя уже в секторе. Нужно заводиться там, где надо, а не в комнате, на разминке. Нужно переносить всю свою силу в сектор.
— Ранее вы жаловались на проблемы с планкой, мол, нет идеального попадания.
— В прошлом году была такая проблема. Я с места отталкивания практически стабильно прыгал по 8 метров, но не получалось попадать на планку — то много недоступал, то заступал и начал с тренером над этим работать, чтобы четко рассчитать стопы, найти свое попадание. И летом в Луцке сделал хорошую попытку на 8,23 м, было 8,20 и 8,06. Потом я поехал на "Европу" и, слава богу, начал более-менее попадать на планку. В общем, стабильно попадаю на нее, и результаты нормальные пошли.
— Никогда не замеряли скорость своего разбега? Насколько она влияет на сам прыжок?
— Не замерял, но над скоростью работаю, есть свои тесты — 60 м, 30 м, кучу всех дистанций надо проверить, как ты бежишь. Если быстрее побежал, значит, уже плюс к результату. Но тут тяжело определить — как тебе нужно побежать на планку — быстро или медленно. Ты сам должен чувствовать. Прыжки — это не чистый спринт. Это структурный бег. Тут надо не только разогнаться, но и на большой скорости еще успеть оттолкнуться, чтобы бедро отреагировало, так как бедром мы производим толчок. Все детали важны.
— В легкой атлетике случалось, что спортсмены мигрировали из одного вида в другой, а легендарный американец Карл Льюис был олимпийским чемпионом в спринтерских дистанциях 100 и 200 м и прыжках в длину.
— По кадетам я и в длину прыгал, и 60 м бегал, и умудрялся бегать еще и длинные дистанции. Длина осталась, а спринт я сейчас не бегаю, потому что конкуренция очень большая. Хотя мог бы заявиться и пробежать ради интереса.
— В Украине успехи в прыжках в длину связаны с чемпионом Европы-2002 Алексеем Лукашевичем и призером ОИ-2000 Романом Щуренко. Встречались с ними, может, у кого-то взяли что-то в технике?
— Даже не знаю. Да, я с ними виделся, видел их прыжки. Очень по технике мне нравился Лукашевич. Он хорошо бежит, все идеально, он попадает в таз. Он был очень перспективным прыгуном.
— В свое время он выиграл ЧЕ с результатом 8,27 м. Насколько вы близки к этим цифрам, может, прыгаете на тренировке?
— Тяжело сравнивать спортсменов. Можно не улетать далеко на тренировках, при этом хорошо выступать на соревнованиях. А есть наоборот, далеко улетают на тренировках, а на турнирах выходят и не могут. Дело в том, как человек себя настроит. А мой личный рекорд — 8,23 м.
— Мировой рекорд в прыжках в длину стоит с 1991 года — 8,95 м, а олимпийский 8,90 — вообще с 1968-го. Почему сегодня прыгунам сложно подобраться к этим цифрам?
— Тяжело сказать. Но мне кажется, что раньше люди были очень атомные, они быстрее бежали, были большая конкуренция и большая плотность. Некоторые со спринта соскакивали на длину, как Карл Льюис. И таких, как Льюис, было очень много.
— А сейчас в основном у каждого своя специализация?
— Сейчас — да. Вообще нужно родиться длинновиком, чтобы прыгать так далеко.
— Я глянула, что с 8,13 на ОИ-2016 в Рио вы были бы шестым. Сопоставляете свои результаты с тенденциями?
— Особо нет, потому что знаю: день на день не приходится. Сегодня ты чувствуешь себя хорошо, а завтра плохо, нужно уметь реализоваться именно там, на Олимпиаде, на "мире", и эти 8,13 тоже нужно уметь показать. Но уверенность после этих стартов появляется: ты еще раз показал себе — ты можешь.
— Прыгали когда-нибудь на спор?
— Когда был маленьким, меня было легко спровоцировать на это дело. Мол, ты же длинновик, неужели ты не перепрыгнешь через 6 ступенек или не перепрыгнешь эту речку. Сейчас я уже взрослый спортсмен, осознаю, что это чепуха — прыгать с места где попало. Прыгать нужно там, где надо.
— Ваша девушка занимается танцами, вам уроки не дает?
— Пока нет, но, когда надо будет, попрошу. (Смеется.) Но вообще я танцую хорошо.