Иван Ковбаснюк. Стремится чаще выступать на Кубке мира
Первым на чемпионате мира по горным лыжам в Санкт-Морице от Украины стартовал 23-летний Иван Ковбаснюк, финишировавший в супергиганте 48-м. Но впереди у него еще коронные слаломные дисциплины.
- Иван, как вообще пришли в горные лыжи?
- Особого выбора не было. Родился горнолыжником. Мама – тренер, раньше была спортсменкой, и я в ее животе уже катался на лыжах (улыбается). Она меня в рюкзаки и с собой везде брала – по горам в Украине. Я в три года уже самостоятельно катался. Вырос на лыжах. Это мое хобби, работа и любимое занятие. А мама и сейчас тренирует деток в ясинской школе. К тому же у нас, кроме горнолыжного спорта и футбола, секций не было.
- В Украине, в основном, слаломные дисциплины, а скоростных - супергиганта, скоростного спуска - фактически нет. Почему?
- На чемпионате мира я участвовал в супергиганте. Но вообще у нас в стране нет условий для скоростных видов, ни одной похожей трассы, где можно их потренировать. Как бы есть Красия, но там нужно подготовить склон, поставить сетки – если спортсмен упал, чтобы он не улетел куда-то в лес. Слалом и гигантский слалом можно тренировать в Украине, но скоростные виды – это очень дорого. Но мы соревнуемся, тренируемся. Хотя не могу похвастать, что я в Санкт-Морице хорошо проехал. Но тут нужно уделять время не только физической подготовке, многое зависит от лыж – чем ты их намажешь, чтобы было хорошее скольжение, – здесь все сложно.
- Это редкость, когда спортсмен ходит и слалом, и скоростные виды.
- Ну, я хожу все, в том числе комбинацию. Но в сезоне я не сделал квалификационные очки для участия в скоростном спуске на чемпионате мира и там не выступлю. Не хватило совсем чуть-чуть. Но мы мало ездили по соревнованиям в этом виде. Плюс еще тренера нет – один на все случаи жизни. Он готовит мужскую, женскую сборные и юниоров. Приезжаем на соревнования и у нас спрашивают: вас двое спортсменов, а сколько у вас тренеров? С другими командами на скоростные дисциплины ездят 6-8 наставников. Два тренера на человека – минимум, а мы вообще без них. Но что поделаешь? Денег нет. И такая ситуация в стране – спасибо уже за то, что есть. Сейчас я уже с тренером, конечно. Но один он не может быть, ведь женские соревнования проводят отдельно от мужских. Тренеру нужно быть с женщинами, а мы ж дома не будем сидеть.
- Где вы готовитесь - в Украине или куда-то выезжаете?
- Летом готовились в Литве, там есть сноуарены – закрытый комплекс, как большой холодильник. Все время –5, –8 градусов. Но там только слалом можно тренировать. Осенью выезжаем в горы в Австрию, там ледники, 3000 м. Там я готовился уже второй год.
- В этом сезоне на этапах Кубка мира я видела вас только в октябре в Австрии. А в каких стартах вы еще участвуете?
- Да, на этапе Кубка мира я был только один раз – и все. Всего у меня пока два этапа, но надеюсь, что будет множество и буду хвастать результатами. На FIS-соревнованиях в Англии и Франции 5 и 7 места занимал. Юниорский чемпионат в Швейцарии хорошо проехал, но пока не побеждал. Надеюсь, буду. Конечно, хотелось бы больше выступать в Кубке мира, но мы к нему не подготовлены. Я бы хотел ехать и скоростные дисциплины, чтобы на чемпионате мира хотя бы знать, чего ожидать. А то выходишь на старт, а там трасса совсем другого уровня, чем на соревнованиях FIS. В гиганте была такая, каких я раньше не встречал – тяжелая, столько полетов. Если бы мы выступили на Кубке мира в этой дисциплине хотя бы раз, то хотя бы сейчас знал, с чем имею дело.
- Так мы не ездим на этапы КМ, потому что нет денег?
- Ну, деньги как бы есть, но результата хорошего, наверное, не будет. Поэтому и не ездим. Кубок мира сложнее, чем чемпионат мира. На мире в каждой дисциплине могут стартовать от страны не больше четырех спортсменов. А на КМ может быть больше, например, 10 австрийцев. Так что конкуренция на Кубке выше. И в той же Австрии есть, из кого выбрать, у них на одно место человек 15-20, думаю. А у нас в технических дисциплинах на этом чемпионате будет еще три парня и две девушки. В горнолыжном спорте в Украине с каждым годом все меньше спортсменов. Почему? Это дорого. А финансирование маленькое. Детей в горных лыжах очень много, постоянно проводятся в Буковеле кидскапы, соревнуются по 300-400 человек. Потом они переходят в юниоры, приезжают на FIS-соревнования в Европу и видят, что там другой уровень. Наверное, понимают, что будет тяжело, и многие заканчивают. У нас есть парни, которые бы хотели соревноваться, но нет возможности. Сколько я ездил, когда мама все время искала финансирование. Тоже все время денег не хватало. Но как-то терпел, потом в сборную попал и уже легче. Я сам из Закарпатской области, у нас еще есть Центр олимпийской подготовки, и если у федерации нет денег, она пишет письмо ЦОП, и он мне все оплачивает – по приезде возвращают деньги.
- За свои ездить не приходится?
- Иногда самому приходится экипировку покупать. Но, думаю, если бы были серьезные результаты, например, если бы сейчас я попал в 30-ку, мог бы прийти и сказать: такие дела, давайте мне то и это. А у нас же такие правила: вы сначала дайте результат, а потом будут деньги.
- Но чтобы был результат, в него нужно инвестировать...
- Да. Но я спрашивал и у россиян, и у казахов, и у белорусов, у них такая же история.
- Что нам надо, чтобы в слаломе попадать в топ-30?
- Работать, пахать. Надо приглашать тренеров. Два года назад у нас же был тренер словенец. Мы проработали с ним три года. Да, тяжело было, но результаты стали лучше. Мы хотя бы начали что-то понимать в скоростных дисциплинах, потому что он спусковик, входил в сборную Словении – Алеш Брезавшчек. На Олимпиаде-1998 был седьмым и закончил карьеру из-за проблем со спиной. Он нам очень помог, показал, как делать лыжи. Умный специалист, понимающий, что делает, а в Украине пока таких нет.
- Говорят, скоростные дисциплины - более экстремальные.
- Настоящий горнолыжник должен ездить скоростные дисциплины. Это и опасно, и круто. Очень тонкое дело. В слаломе физуха есть и едь побыстрее. А здесь очень много нюансов нужно учитывать. И если будешь суетиться, то далеко не уедешь, надо идти грамотно.
- На кого из горнолыжников равнялись?
- Когда-то был Боде Миллер. Но он кумир всех горнолыжников. Он по-другому смотрит на мир. Брал автограф у Ивицы Костелича, он тоже мой кумир. Дидье Куш был, швейцарец. Он мне очень нравится. Итальянцы и норвежцы – здоровые, викинги, а Куш был маленький, кругленький и всегда их делал. Пинтуро тоже нравится.
- А 5-кратный победитель Кубка мира Хиршер нет?
- Нравится, но он уже чуть-чуть поднадоел. И так заранее знаешь, что он выиграет (улыбается). Но он историю делает.
- С кем чаще всего общаетесь?
- Со словаками, словенцами.
- А норвежцы - Янсруд, Килде, которые сейчас лучшие спусковики?
- Привет-пока скажут, удачи пожелают, но в разговор не вступал. Но буду пробовать, они все нормальные ребята.
- Когда приезжаете без тренеров, наставники других команд советуют что-то?
- Конечно, могут. Вообще к любому можно подойти, к тому же австрийцу. На трассе можно подойти и просить Янсруда, покажи то и то, и он без проблем поможет. Они обычно так и делают. Хотя Хиршер более закрытый, смотришь, он уже и автографы так не раздает, наверное, его уже все достало.
- С горнолыжницами часто общаетесь?
- Тут в Санкт-Морице женская и мужская трассы в скоростных дисциплинах рядом, только сеткой перегорожены. Все добираются на одном подъемнике и общаются. На финише собирается очень много людей. Круто здесь быть, опыта набираешься, потому что всем этим топ-спусковикам больше 30 лет. Практически у каждого уже семья, дети. И чтобы побеждать или хотя бы попадать в пятнашку, надо очень много работать, ездить по скоростным дисциплинам, нарабатывать накат, уверенность, траекторию, чтобы знать, где повернуть, знать на 100%, что ты там попадешь. И тогда будет результат. Конечно, то что я добрался до финиша в супергиганте, уже хорошо, но все равно разочарован. Хотел быть поближе, хотя бы 35-м.
- Как часто травмируетесь?
- Пока только плечо выбил. А, да, был еще разрыв связки колена. Как-то конце сезона упал на соревнованиях во Франции. У нас тогда очень насыщенный получился сезон, и под конец уже не те были возможности организма. Но, слава богу, все срослось без операции. У нас хороший врач в Ужгороде, он хотел мне гипс наложить, но я сказал, что не надо. Дали лангет, я приехал домой, снял его – было некомфортно. Потом на велосипеде упал на эту ногу. Думал: "Ну все, придется делать операцию". Приезжаю к врачу, и он мне говорит, мол, красавчик, нога срослась хорошо. Я удивился. Но велосипед сделал свое (смеется). Я очень люблю велосипед. Когда дома, постоянно на нем езжу, могу иногда и зимой – по горам, перевалам. И падал очень много раз. Но мне после лыж не страшно.
- Какие задачи ставите перед собой на ЧМ в слаломе?
- Надо в 30-ку попадать. В позапрошлом году на чемпионате мира в США был 37-й. Но там было очень сложно, такой лед! Многие не доехали. Это был мой самый сложный слалом. Но я боец, люблю такие трассы.
- Большую роль в вашем виде играет удача?
- По-разному. Как-то во Франции выходил на старт, словно в обмороке, не знал, как буду поворачивать. И прошел хорошо. А иногда начинаю нагружать себя, как надо ехать, где надавить, а время плохое. Понял, что если начинаешь думать, то ты уже не на трассе, а в своей голове, и теряешь ритм. Я стараюсь ехать на 150%, и если прохожу полностью трассу, то результат обалденный. Всегда стараюсь, но бывают сбои – опоздал или вообще остановился.
- Перед чемпионатом мира вы были в Пакистане.
- Нас пригласили на соревнования. Такого повода поехать в Пакистан у меня не было (улыбается), но было интересно посмотреть. Экстрим. Нас везде сопровождали кортежи, автоматчики, потому что там группировки, "Талибан". Они еще и воюют с Индией. Но нас приняли хорошо. Сначала, правда, и воды горячей не было, бедная страна. А потом поселили в самый крутой отель в Исламабаде, на военном вертолете с горы нас забирали. Кстати, украинский вертолет. Армия у них, конечно, на высоком уровне. Военные там хорошо зарабатывают, кроме армии, я не знаю, что там еще делать.
- До Пакистана, какой был самый запоминающийся выезд?
- В Чили. Кухня у них хорошая, хотя мясо какое-то непонятное для меня, вода другая. Горы там 7000 м, хотя тренировались мы где-то на 5000 м. Страна быстроразвивающаяся. Но тоже есть бедность. Во время экскурсии в Сантьяго показали, как бедные люди живут и как богатые. Но там все равно не такая разница, как в Пакистане. В Пакистане – кошмар, хотя дороги нормальные. Не везде есть разметка, но ям нет. Я очень удивился. Они босиком ходят, но зато у каждого смартфон.
- Местную кухню пробовали?
- Только местную и ели, другой не было (смеется). Все острое. Но у них самый крутой рис в мире. Там, где соревнования проводились, кухня так себе. А вот в отеле все на высоком уровне. Могу посоветовать туда съездить, туристов они охраняют. Нас по приезде 8 машин сопровождали, дороги перекрывали, как президентов везли. Первый раз был в такой роли. Там горнолыжный спорт на очень низком уровне, они только начинают его развивать. Но есть большое желание. Я почувствовал там себя Хиршером – со мной фотографировались, брали автографы (смеется). Мы были в газетах и на телевидении. Понял, к чему стремиться.
- Переманить не пытались?
- Не знаю, может, кому-то и предлагали, но не мне.