Наш блоггер в Бразилии: стюард три раза извинился, когда назвал нас русскими

Водитель такси просто не мог не превышать скорость: мы ехали по шоссе, названном в честь Айртона Сенны. Протестовать было бесполезно, парень за рулем знал английский так же хорошо, как я — португальский. То есть на уровне "привет-привет". Правда, я еще мог попросить чек. И сказать "спасибо". 3:1 в мою пользу. Зато у него — неплохое авто с кожаными сиденьями. 3:2.

Моя неосведомленность в языке Фернандо Магеллана и Луиша Фигу не сдерживала водителя. Он все время что-то рассказывал. Будто надеясь, что после получаса понимание придет ко мне само собой.

Наконец, я должен был предчувствовать, что все сложится именно так, когда только звонил вызывать такси. Это какое-то хобби бразильцев — рассказывать тебе что-то, даже когда ты ничего не понимаешь. По телефону, в магазине, за рулем. Женщина-диспетчер говорила со мной минут пять. За это время я вступал лишь дважды: назвал адрес, куда подавать машину, и сказал, что меня зовут Сержио. Если бы я назвал свое настоящее имя, боюсь, эта дама положила бы трубку.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

Хотя нет, врядли. Бразильцы достаточно воспитанны. Когда стюард в Куритибе высказал предположение, что мы русские, он потом три раза извинился. Я простил уже после второго.

Наша машина объезжала дома не слишком богатых жителей Сан-Паулу. Еще неделю назад я бы сказал, что это фавелы. Но теперь знал разницу. Объяснил ее игрок нашей сборной — Эдмар, когда мы проведали наиболее украинского из бразильцев в родном городке Можи. Если дом из кирпича — это уже не совсем фавелы. В настоящих фавелах стены из дешевых материалов: досок, пластика или даже плотной бумаги. Первый серьезный ливень — и приходится спасаться от наводнения.

В некоторых районах Можи Бразилия была очень подобна той, которую я видел в кино. Узкие улочки, жутко расписанные стены, а взгляды подростков будто оценивают, сколько у тебя может быть с собой наличных. Эдмар уверял, что я — жертва стереотипов. Он не боялся оставлять авто без присмотра даже в очень подозрительном районе.

Я и сам подумал, что накручивать себя — вредно, когда несколько раз проехал в метро Сан-Паулу. Туда не советуют без лишней необходимости соваться туристам. Хотя на самом деле — метро как метро. В Париже местами выглядит опаснее.

Жители Сан-Паулу в основном очень напоминают европейцев. Португальцев или испанцев. Говорят, в Рио немного по-другому: там горячее кровь и больше национального колорита. Поэтому я не хочу в Рио.

Жители Сан-Паулу называют себя "Паулиста". Избалованное солнцем и пляжами население Рио-де-Жанейро — это "кариока". Они, кстати, недолюбливают друг друга. Или, по крайней мере, трудно находят общий язык.

Эдмар говорил, что со своим коллегой из "Металлиста" Диего Соузой как-то спорил почти час. Эдмар — паулиста. Соуза — кариока. Спорили о том, как правильно запускать воздушных змеев. Для большинства бразильских мальчишек именно это — развлечение детства. А вовсе не грабежи туристов.

Я как раз увидел за окном двух детей, которые запускали воздушного змея, когда такси остановилось на месте назначения. Хотя на счетчике было 100 реалов — наш разговорчивый таксист попросил 150. Объяснил, что мы выехали за пределы города, а это уже другой тариф. Объяснил на ломаном английском. Знаете, Бразилия — это страна, где не всегда получаешь то, чего ожидаешь. И я бы не сказал, что это плохо.